Главная страницаОтзывыЧитать → МЛАДЕНЧЕСКАЯ МУЗА НАШИХ ПОЭТОВ

МЛАДЕНЧЕСКАЯ МУЗА НАШИХ ПОЭТОВ

И. Н. Арзамасцева,
доктор филологических наук,
доцент кафедры русской литературы
и журналистики XX–XXI веков, МПГУ (моск.педуниверситета),
автор учебника по детской литературе

Поэзия для самых маленьких малышей, только начинающих расширять границы своего речевого сознания, всегда составляла наибольшую трудность для русских стихотворцев. Эта трудность, как мне представляется, связана с тем, что «младенческая» муза налагает на стихотворца самые узкие ограничения. Неудивительно, что не всякий из них имеет желание и способность терпеть жестокие требования этой самой нежной музы.

Во-первых, перед крохотными слушателями смиренно умаляет своё величие даже сам русский язык: «младенческие» поэты добровольно обходятся самой малой частью его богатств – только «словами любви и тепла» (выражение Елены Гуро, художницы и поэтессы начала ХХ века). «Младенческая» поэзия говорит с нами будто на другом русском - языке чистых идеалов и ясных отношений внутри всего космоса. Котики и козлики, ласточки и гулюшки - подобные традиционные образы-эмблемы сродни языку цветов: они несут в себе строго определённые значения и готовы сочетаться с той же строгой последовательностью, как в букете, искусно сложенном по старинным правилам. Поэтому метафория, развившаяся в наше время во «взрослой» поэзии до мета-пределов и придавшая стихам для взрослых замкнутость и элитарность, серьёзной роли в «малышовых» стихах не играет. «Младенческая» поэзия – поэзия эмблем, готовых значений. Например, слово-образ «водичка» есть уже готовая эмблема, это может быть только водичка, омывающая ребёнка: как у Елены Благининой – «Тёплую водичку льём на нашу птичку».

Во-вторых, немногое из средств и форм «общей» поэзии можно использовать в стихах для малышей. Это ограничение - отнюдь не каприз «младенческой» музы, оно налагается её внутренними законами. Вероятно, причина кроется в книжно-литературном характере, который к нашему времени усвоила «общая» поэзия и отчасти поэзия для детей-школьников. Дети от года до трёх лет развиваются в пространстве звучащей, устной речи. Стихи для них - моменты устной речи, не всегда четко отделённые от всего остального речевого потока. Книжная же поэзия за долгие века накопила множество специфических средств выражения, весьма действенных в пространстве письменно-печатной культуры – так называемой «галактики Гутенберга». И все эти великолепные средства слушателю-младенцу ни на что не годятся.

Пышная прелесть строки «Роняет лес багряный свой убор» ему невнятна, ибо она книжной природы. Все эти затейливые инверсии, конечно, генетически восходят к инверсии устной народной поэзии, но, в целом, пушкинская строка являет собой образчик «высокого» книжно-литературного стиля.

Стихотворец, пишущий для детей на языке, принятом в «галактике Гутенберга», может достичь немалого успеха, но ему крайне сложно понизить до предела возраст своей аудитории. И мы, квалифицированные читатели, легко угадываем: эти стихи подходят для школьников, и эти стихи – для школьников, и те, и те… А для нежнейших малышей стихов гораздо меньше, тогда как потребность в поэзии для них гораздо выше, чем для детей от пяти-шести лет, переходящих к «суровой прозе».
«Младенческая» муза требует от поэта отказаться от литературности, избавиться от «книжного» акцента в своей речи.

К примеру, стихотворение «Братья» нашего классика Валентина Дмитриевича Берестова:

Дом
Ходуном.
Мать ужасом объята!
– Опять дерутся!
Брат идёт на брата!

И гонит нас во двор,
В толпу ребят.
Двор ходуном:
Встаёт за брата брат.

Надеюсь, читатель уловил книжно-поэтические акценты, особенно ироико-трагический, «древнегреческий» – «мать ужасом объята». Благодаря таким акцентам можно уверенно сказать: отличное стихотворение, причём оно для детей, уже знакомых с письменно-печатной речью. Следовательно, в сборник для младенцев оно не войдет.

В целом, в современной русской детской поэзии развивается любопытная тенденция, вызывающая у части наших критиков раздражение.

Прежде чем определить эту тенденцию, приведу для наглядности два маленьких стихотворения на сюжет «я и мама».

1.
У козочки – козлята,
У курочки – цыплята,
У яблоньки – яблочки,
А я – у мамочки!

2.
Хорошо на белом свете –
Оттого и солнце светит!
Ветер хлопает в ладоши,
Оттого и день хороший!
Я бегу навстречу маме –
Вот какое счастье с нами!

Если дать студентам задание определить, хотя бы приблизительно, авторскую принадлежность этих стихотворений, боюсь, что они не справятся. Тексты можно приписать одному автору, для пробы назвать советских классиков – ту же Елену Благинину, или Зинаиду Александрову.

На самом деле, эти стихотворения принадлежат перу двух поэтесс, наших современниц. Первое создала москвичка Марина Дружинина, второе – челябинская поэтесса Нина Пикулева. Обе они принадлежат к одному поколению, написали немало стихов для малышей, достигли успеха у читателей - но не у критиков.
Их стихи не отличаются яркой индивидуальной интонацией, которую мы узнаем, читая Валентина Берестова или Юнну Мориц. На основании безиндивидуальности их стихи относят к массовой, чуть ли не ремесленной словесности, отказывая подобным авторам в высоком звании мастеров слова. А между тем покупателям малышовых книжек поэтическая индивидуальность оказывается не особо нужна, в сущности, родители голосуют против критиков.

Вот как звучит стихотворение с индивидуальной интонацией, такое, какое устроит критиков, – «Облако»:

У мамы есть серёжки,
У папы – борода.
А меня есть рожки
И хвостик иногда.

Мой папа носит брюки
И белые штаны.
А мне все эти штуки
Нисколько не нужны.

Ни мамина помада,
Ни папин молоток –
Мне ломтик неба надо
И облака глоток.

Это написала молодая поэтесса Анна Русс. Заметим - чем выше индивидуализация лирического героя, тем взрослее по своему адресу выходит стихотворение. Такой текст хорош для детей, переживающих эмансипацию от взрослых. И опять же, в сборник для младенцев мы его не поместим.
Получается,что «младенческая» муза требует от поэта ещё одной трудной жертвы – отказа от выражения уникальных черт творческой личности и растворения в предличностном мире младенца. Такое смирение подстать смирению средневекового книжника, не считавшего важным своё имя, не заботившегося специально об индивидуализации своего писания.

Возрождение древних отношений автор-читатель сопровождается мощным движением авторской поэзии для младенцев навстречу своему главному истоку – поэзии фольклорной. Движение вспять как движение вперед .

В стихах Марины Дружининой речь идёт о мышках, козочках, овечках, хрюшках. Читая её стихи, я вспоминаю, что она москвичка, пишет свои стихи в огромном техно-пространстве, и её детки-слушатели, растущие в нашем ужасно-прекрасном мегаполисе, едва ли видели живого цыплёнка. И всё-таки в её стихах для самых маленьких органичнее всего звучат именно фольклорные мотивы, естественней и проще звучат имена крестьянской, домашней скотинки.

Козочка-красавица
Вовсе не бодается!
Возле дома нас встречает,
Молочком нас угощает.
Мы дадим ей пирога
И потрогаем рога!

Правда и то, что в фольклористичных стихах Дружининой слышен английский акцент. Не только русские потешки и прибаутки, но и традиционные английские песенки Матушки Гусыни продолжают заметно влиять на современную детскую фолк-поэзию. Может быть, это имел в виду Лев Яковлев, когда в одной из критических статей обвинил Маршака и других советских классиков в создании «стиля», которому послушно следуют современные детские поэты (здесь авторское «стиль» надо бы заменить на термин «литературный канон»). Обвинение несправедливое, оно не согласуется с тезисом об экзистенциальной свободе творческой личности, но сам по себе бунт против англизированной классики небеспочвенен.

Вот ещё один образец воплощения русско-английского фолк-канона в стихотворении Дружининой:

Мимо нас прошли овечки,
Не сказали ни словечка.
Неужели у овечек
Не нашлось для нас словечек?

Нина Васильевна Пикулева тоже живёт в техно-пространстве большого города, но её муза говорит по-русски без малейшего акцента. Её стихи даже иногда печатаются в пиратских изданиях как русские народные, хотя чуткий слух способен выделить в них нечто отличное от настоящей народной поэзии. Например, «припевочка» «Башмачки»:

А-чки-чки-чки!
Мы купили башмачки!
Ой, какие мы купили
Весёлые башмачки!

Разок шагнёшь,
Другой шагнёшь,
А потом, потом, потом
Плясать пойдёшь!

Возможно, самое главное отличие для профессионала – сами башмачки, не встречающиеся в народной материнской поэзии: русские крестьянки не покупали башмачков для годовалых деток. Да и метафора «весёлые башмачки» – явно литературной природы. Можно отыскать и более мелкие отличия, но в целом пикулевская «припевочка» обнаруживает наиближайшее родство с русским устным народным творчеством.

Нина Пикулева выражает то, что дОлжно выражать – по неписанному канону материнской лирики, и так, или почти так, как требует канон. Для неё канон – это органично сложившаяся художественно-эстетическая модель тех отношений, которые естественным образом связывают мать и дитя. Всё, что вне этих отношений, и не нужно, поскольку всё лишнее утяжеляет, овзросляет произведение.
Приведём стихотворение мэтра современной детской поэзии Михаила Яснова – «Гусиная гордость»:

Говорит гусёнку гусь:
– Я, сынок, тобой горжусь!
Кто идёт гуськом и в ногу,
Не взлетая никуда,
Тот всегда найдёт дорогу
От сарая до пруда!

Житель большого города Санкт-Петербурга, отдавая свою дань фолк-канону, также прибегает к персонажу, не слишком привычному в обычном окружении городского дитяти. Подчеркнём, дань формальную. А неформально, от души иронизирует над «гусиной», обывательской моралью. Это то, что на театре называют «подкладывать» – когда актёр тайно от режиссёра-деспота подмешивает в невинные реплики некие острые, непозволительные смыслы. Стихотворение получается с «двойным дном», в нём исчезает чистота замысла и воплощения. Сказанное ничуть не влияет на общую оценку этого стихотворения (по-моему, очень хорошего), но в сборник для младенцев оно не подойдет.

Если Михаил Яснов создаёт стихотворение для самых маленьких – не «материнскую», а «отцовскую» лирику, он не отказывается ни от собственной индивидуальности, ни от книжно-литературных приёмов:

Хлоп! Хлоп!
Мы накажем подушку,
Чтоб, чтоб
Не толкала Павлушку.

Ну-ка, подушка,
Кыш! Кыш!
Пора, Павлушка,
Вставай, малыш!

Заметим, что не столько фольклористичность, сколько футуристичность определяет индивидуальный стиль этого стихотворения, которому автор дал оригинальное жанровое именование – «пробуждалка». Футуристичность (а значит литературность) сказывается и в графике строк: иногда они пишутся лесенкой – как у Маяковского, что придает стихам особый ритм, резко отличный от ритмов народной поэзии.
Всё это были образцы городской поэзии.

На Московской книжной выставке-ярмарке 2007 года я познакомилась с поэтом, родившемся, выросшем и живущим в пермской деревне – Марком Давыдовичем Колеговым. Два его сборника очень интересны как образец той поэзии, которую с руки критиков XIX века называют «крестьянской». Было любопытно узнать, как незаёмный, живой опыт традиционной сельской жизни претворяется в современной поэзии. Оказалось, что Колегов предпочитает обращаться в стихах, адресованных маленьким детям, не к фольклорной, а, напротив, к литературной, книжной традиции. Его стихи вызывают в памяти имена Кольцова, Сурикова, Дрожжина, раннего Есенина, Рубцова. К примеру, «Страсти и мордасти», 1995 года:

По селу Вассята
Наперегонки
Мы на поросятах
Скачем – ой! – бойки!

Стихотворение «Корова» – раннее, 1978 года:

На улице пыль золотая,
И солнышко клевер жуёт.
Корова пришла, улыбаясь,
И мама ей хлеба даёт.

Здесь корова, мама – не эмблемы, а сложные образы (чего стоит только строка «Корова пришла, улыбаясь…», напоминающая о метафорике раннего Заболоцкого). Благодаря этой книжной по своему происхождению сложности поэт может выразить и детское мировосприятие – застывшее в памяти, и взрослое.

Подведу итоги. Современное состояние поэзии для детей младшего дошкольного возраста определяется теми законами литературного процесса, которые были описаны М.М. Бахтиным: одни жанры и формы выходят из маргинальных, окраинных областей в центр, другие этот центр постепенно покидают. На наших глазах из центра постепенно уходит так называемая игровая поэзия, бывшая мейнстримом на протяжении всего ХХ века. В центр стремится новый фолк – поэзия авторская, более актуальная и функциональная.

Наблюдается некоторая усталость от слишком явно выраженного «я», слух ловит стихи, в которых звучит «мы» – не обобщенно социальное, а интимное, межличностное «мы».

Литература
1. Берестов В.Д. Удивление: Стихи: Лирика и юмористика. – Калининград: ФГУИПП «Янтарный сказ», 2003.
2. Колегов М.Д. Край ты мой лазоревый: Стихи для детей младшего, среднего и старшего возраста. – Пермь: ИПК «Звезда», 2004. - С. 39, 37.
3. Пикулева Н.В. Играй-городок! Прибаутки, считалки, скороговорки, загадки и сюрприз. Изд. 2-е дополненное. – Челябинск: ОГУП ЧПО «Книга», 2006.
4. Русс Анна [Стихи] // Новые писатели. Форум молодых писателей России. Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ. Вып. 2. – М.: Изд-во «Книжный сад», 2004. – С. 486.
5. «Ура! Поэзия идет!» (О Нине Васильевне Пикулевой) / Челябинские поэты – детям. Челябинская областная библиотека имени В.В. Маяковского [Буклет].
6. Яснов М.Д. Детское время. – СПб.: Детгиз, 2007.




Комментарии посетителей

(12.01.2013 - 12:20) цитировать
 
А малышам как раз интересно сейчас только «о мышках, козочках, овечках, хрюшках», какая же всё же полезная статья! Не перестаю радоваться прочитанному!
Соглашаюсь с каждым написанным здесь словом доктора филологических наук И. Н. Арзамасцевой. Для меня еще важным критерием выбора стихотворений для малыша является Добро.
Стихи могут, по моему скромному мнению, не только быть Добрыми; они должны наделять Добром маму и её ребёночка. Дарить Добро! А это уже Дорогого стоит и останется в нашей душе на всю жизнь, именно это ощущение мы и сможем передать своим детям, а они – нашим внукам!!!

Хорошо на белом свете –
Оттого и солнце светит!
Ветер хлопает в ладоши,
Оттого и день хороший!
Я бегу навстречу маме –
Вот какое счастье с нами!
 
(12.01.2013 - 12:21) цитировать
 
Благодарю Вас, Нина Васильевна, за то, что подарили читателям сайта возможность познакомиться с этой удивительной статьёй! Не у каждого ведь есть время и желание искать подобное в интернете или библиотеке…А вот жажда знаний есть у всех! Особенно в делах воспитания своих деток, правда же, дорогие читатели?!
Как же автору статьи удалось подобрать правильное слово: «Младенческая поэзия»! На мой взгляд, это даже более ёмко, чем поэтическая педагогика звучит.
Обратите внимание, ведь И. Н. Арзамасцева выделяет, что !!
««младенческая» муза налагает на стихотворца самые узкие ограничения. Неудивительно, что не всякий из них имеет желание и способность терпеть жестокие требования этой самой нежной музы».
Кто-нибудь из нас задумывается об этом, выбирая книги для своих малышей? У многих мамочек появляется желание с рождения сделать ляльку ценителем и знатоком поэзии Золотого века. Одна моя подруга, например, сразу начала читать малышке «Евгения Онегина»… Скажу честно, у меня самой были такие желания…
Только ляльке этого совершенно не нужно!
Простите, не могу удержаться и цитирую опять Автора статьи:
« Дети от года до трёх лет развиваются в пространстве звучащей, устной речи. Стихи для них - моменты устной речи, не всегда четко отделённые от всего остального речевого потока. Книжная же поэзия за долгие века накопила множество специфических средств выражения, весьма действенных в пространстве письменно-печатной культуры – так называемой «галактики Гутенберга».
И все эти великолепные средства слушателю-младенцу ни на что не годятся.

Пышная прелесть строки «Роняет лес багряный свой убор» ему невнятна, ибо она книжной природы. Все эти затейливые инверсии, конечно, генетически восходят к инверсии устной народной поэзии, но, в целом, пушкинская строка являет собой образчик «высокого» книжно-литературного стиля».
Ответ от Nina
Марина, спасибо Вам за отклики и понимание, а ещё - гтовность подкорректировать иногда и свои взгляды)))
Ирина Арзамасцева с того времени, которое указано в этой статье, стала автором Учебника по детской литературе.
 
(19.02.2013 - 22:41) цитировать
 
Статья И. Арзамасцевой, действительно, интересна, но изложенное в ней совсем не ново: К. Чуковский об этом писал в книге "От 2 до 5", конечно, менее академично, но более живенько. Малышовые стихи Н. Пикулевой читали, но не всё нравилось: иногда спотыкались из-за размера, иногда удивлялись чрезмерной простоте срок... Но Нина Пикулева хорошо и давно известна многим издателям и читателям и любима ими, поэтому это лишь частное мнение. Мы, например, очень любили читать малышовые стихи А. Богдарина - и познавательно, и "фольклорно", и звучно, и стихи А.Усачева, и В.Степанова. Это современные авторы - жалко, что нет сборника, в которых были бы представлены хорошие современные детские поэты, пишущие для малышей (или, может, такие сборники нам не встречались).
Антон Андреев
Ответ от Nina
Спасибо за комментарий, Антон.
А сборников со стихами Андрея Усачёва и Вл. Степанова - множество, Степанов не первый год стоит в первой 20-ке самых издаваемый детских авторов, так что мне даже кажется, что Вы пошутили)))
С уважением к Вашему мнению.
 
Комментирование данной новости запрещено.