Я приведу прекрасный, полный ответ на этот вопрос Геннадия Ростовского.
Когда, бывает, опускаются руки, перечитываю его и... восстанавливается работоспособность :)))

Спасибо!!!

Геннадий Ростовский

Иногда на поэтических вечерах нас, поэтов, спрашивают: а как вы пишете стихи? При этом имеют в виду сам момент зарождения, начала. Обычно я отвечаю встречным вопросом (Михаила Светлова): а как зарождается в материнском чреве ребёнок? С головы? С ног? Или же – у Анны Ахматовой: когда б вы знали, из какого сора рождаются стихи…
Но вновь и вновь убеждаюсь в правоте Владимира Маяковского:

Поэзия – та же добыча радия:
В грамм добыча, в год – труды.
Изводишь, единого слова ради,
Тысячи тонн словесной руды…

А беда многих и многих нынешних стихотворцев (в том числе большинства коллег по Знаменску) в том и заключается, что не желают они работать над словом, не желают совершенствоваться сами и совершенствовать свои собственные творения. Вот как написалось – так пусть и будет! И не замечают, что порой в строчке слово налезает на слово, как мартовские льдины на реке одна на другую – со скрежетом и хрустом. Что хотел автор сказать одно – а на бумаге получилось нечто другое. Что внутренний ритм ломается совершенно неоправданно. Что «образы стоят, как образа по углам в иных стихотвореньях» (В. Костров)…. Да и вообще – нет ничего нового, нет своего взгляда, нет личности. А без этого нет и поэзии.

Верно когда-то написал Павел Мелёхин:

Как много хорошего нами увидено
Глазами Есенина, глазами Уитмена!
Иду за титанами – это не тайна.
И на ночь на кухне сажусь у титана.
…Черкаю, клочкую гектары гекзаметров,
Кручу себе чуб, бормочу, как факир…
Я очень хочу, чтоб моими глазами
Когда-нибудь люди взглянули на мир!..

И ещё мне нравятся четыре строки Андрея Вознесенского:

Стихи не пишутся – случаются,
Как чувства или же закат.
Душа – слепая соучастница.
Не написал – случилось так.

Слушал недавно по телеканалу «Культура» передачу, посвящённую творчеству К. Ваншенкина. Правильно он говорил: поэзия – это наивность и наблюдательность. Я впереди этих двух слов ещё бы добавил – удивление.

Для того, чтобы самому что-то писать, нужно знать, что до тебя писали другие, и не только в этой стране. Поэт, писатель должен быть образован, не стоит уповать лишь на талант и вдохновение.
Ещё раз обращаясь к теме упорной работы над словом, над собою, хочу привести высказывание Эдисона: «Гений – это на один процент вдохновение, а на девяносто девять процентов – потение». Это сказано и о себе. Когда Эдисон изобретал, например, щелочной аккумулятор – работа длилась десять лет, а результат всё не получался, - он спал максимум четыре часа в сутки, но чаще, как сам пишет, всего два часа, а двадцать два – работал.

Да мало ли мы знаем свидетельств того, что именно труд, неистовый каторжный труд лежит в основе большого успеха, яркого открытия, свершённой судьбы, наконец. Свою книгу о работе мозга академик Павлов открывает эпиграфом: «Плод моего неотступного двадцатипятилетнего думания»…

Или вспомним Ф. Шаляпина.
Мы привыкли считать его баловнем судьбы, вот уж кому можно позавидовать! А он, оказывается, перед своими концертами с таким упорством отрабатывал какой-нибудь один-единственный жест, что, бывало, терял сознание, его отливали водой, он поднимался и снова повторял то же упражнение.

По своим психофизиологическим свойствам любой нормальный человек имеет задатки ко всем видам человеческой деятельности. Другое дело, что этот одинаковый у всех набор задатков в количественном отношении у разных людей разный. Кому-то больше дано в одном, кому-то – в другом. Но и здесь не стоит унывать, обижаться на судьбу. Ведь задаток – всего лишь потенция, голая возможность. И пусть меньшие задатки требуют больших усилий, зато они чаще реализуются в устойчивую способность. Если же человеку с самого начала всё было легко, он может так и не приучиться к систематическому труду, и тогда самые богатые задатки оказываются мёртвым сокровищем, ненайденным кладом, хоть и был он «зарыт» в самом близком месте.

Чаще всего мы бываем не бессильны, а безвольны. Свою же неспособность к напряжённому труду прикрываем разговорами о недостатке природных данных. Так удобнее и перед другими, и перед собой, а главное – не стыдно. Но это самообман. Если у тебя малые природные данные, значит, работать тебе нужно больше. Только и всего. Жить надо по «закону велосипеда»: пока педали крутишь – едешь, перестал крутить – остановился, упал…

Тиражи нынешних поэтических книг небольшие, ни в какое сравнение не идут с тиражами 60-70 годов прошлого века. И не достигнут они никогда уже, наверно, прежнего уровня. Истинных ценителей поэзии не так уж и много, как и ценителей классической музыки. Да и нынешние цены на книги многим не по карману. А тем, у кого водятся большие деньги, поэзия, как правило, не нужна. У них другие интересы.

Всё меньше и меньше с годами читателей,
Ценителей чистых и искренних слов.
Всё больше и больше всеядных глотателей
Духовной отравы, что льётся с листов…